Рассмотрим возможный пример. Кто-то предлагает в качестве кампании (одной из нескольких, которые могли бы занять внимание людей) чтобы движение работало над повышением доходов бухгалтеров. Чтобы дать оценку этой идее в качестве ключевой для кампании, надо спросить: приведет ли борьба за эту цель и ее достижение к желаемым результатам? Ответ: нет, не приведет. Это поможет конкретной заинтересованной группе людей, которая и так весьма хорошо себя чувствует в экономическом плане — как с точки зрения ее доли дохода, так и с точки зрения ее доли власти или влияния. Такая кампания практически ничего или почти ничего не сделает для помощи тем, кому нужно помогать. Она установит и ратифицирует ценности и структуры, лежащие в основе существующей системы, а не ценности и структуры, ведущие к новой системе. Маловероятно, что это приведет к новым отношениям и привычкам, благоприятным для большей части населения, по сравнению с теми, что, скажем, благоприятны только для бухгалтеров, и, возможно, юристов или инженеров, надеющиеся стать следующими бенефициарами. Но если это предложение не хорошее, то какое может быть хорошим?

Предположим, для начала мы подумаем о положении трудящихся во всем мире. В экономической жизни очень часто бывает так, что многие люди работают по многу часов, и при этом у многих других не хватает работы, и они работают неполный рабочий день, или даже безработные. И конечно же, доля произведенных обществом благ, которую люди получают за свой труд, также обычно (по крайней мере, для представителей рабочего класса) гораздо ниже желаемой.

Учитывая наш базовый анализ классовых отношений (в частности отношений между владельцем, координатором и работником) и учитывая наше стремление к новым качествам рабочего места, таким как должности с равновесными комплексами задач, самоуправляемое принятие решений и справедливое вознаграждение, можем ли мы придумать кампанию, которая могла бы понравиться трудящимся, обеспечить желаемые и заслуженные блага, пробудить новое сознание, ведущее к новым желаниям, и расширить возможности участников, как никогда раньше? Вот каким образом нужно рассуждать, чтобы прийти к программе, которую можно и нужно поддерживать.

Итак, предположим, что организация или движение придерживается этого хода мысли и предлагает в качестве возможной кампании сокращение рабочего дня, возможно на каком-то заводе или в какой-либо отрасли, или во всей стране, или даже на международном уровне. Это сразу же хорошо для тех, кто работает слишком много часов, но что насчет тех, кто работает неполный рабочий день, и безработных? Что ж, и здесь предложение хорошее. Если те, кто сейчас работает слишком много, будут работать меньше, то появится работа для тех, кто сейчас работает слишком мало.

Но возникает другая проблема. Нас волнует не только рабочая нагрузка, но и доход, то есть доля каждого человека в объеме произведенных обществом благ. Предположим, я работаю семьдесят, шестьдесят, пятьдесят или даже сорок часов в неделю. Предположим, что уровень спроса таков, чтобы каждый работал, самое большее, по тридцать пять часов в неделю. Это дает мне больше свободного времени. Это дает возможность тем, кто раньше не работал, участвовать в производстве. Но что, если при прежнем уровне дохода я еле свожу концы с концами? Когда мне сокращают количество рабочих часов, мой доход падает, а я не могу себе этого позволить. Внезапно я перехожу от симпатии к страху перед программой.

Что можно сделать? Наше простое требование сократить часы работы не сработает, однако почему мой доход должен уменьшаться при сокращении часов? Почему моя почасовая ставка не может увеличиться в рамках изменений, так чтобы в итоге я получал тот же доход, что и раньше, или даже больше, но теперь за меньшее число рабочих часов?

Общий объем работы, выполненной на предприятии, остался прежним. Однако теперь сотрудники работают по тридцать пять часов, но сотрудников больше. С увеличением почасовой оплаты общий фонд заработной платы за общее рабочее время значительно вырос. Откуда берется эта дополнительная плата?

Прежде всего — из прибылей. Прибыль можно снижать настолько, насколько движение в состоянии ее снизить. Второй источник — доходы тех двадцати процентов рабочей силы, которые прежде зарабатывали в пять, десять и даже пятьдесят раз больше среднего работника — от класса координаторов. И как это получится? Действительно ли мы хотим снизить их почасовую ставку? Когда-нибудь — да, конечно. Мы убеждены, что вознаграждение должно соответствовать продолжительности, интенсивности и обременительности общественно значимого труда. При такой норме никто не может зарабатывать в пять, десять или пятьдесят раз больше, чем в среднем. Но на данный момент наше требование может быть попроще, хотя мы и можем говорить о наших долгосрочных ценностях, пытаясь их достичь. Для представителей координаторского класса — инженеров, докторов, юристов, высокопоставленных менеджеров и руководителей предприятий и т.д. на рабочем месте, в промышленности или стране — в зависимости от того, на что направлена кампания — рабочее время тоже сокращаются до тридцати пяти часов. Но их почасовая ставка останется прежней, без повышения за час. Таким образом, теперь они работают меньше часов и зарабатывают в целом меньше, чем раньше, из-за сокращения рабочего времени.

Однако есть еще одна проблема. Правильная организация кампании, конечно, не ядерная физика, однако требует серьезного подхода и внимательности. Если наделенные силой работники класса координаторов теперь работают всего по тридцать пять часов, когда прежде, допустим, в среднем работали по пятьдесят часов, то кто будет выполнять работу, которую больше не могут обеспечить их сокращенные часы? Ответ напрашивается сам собой: те, кто не делал этого ранее. Иногда другие работники — представители рабочего класса — могут сразу же вступить в дело, но в других случаях им придется освоить навыки и получить соответствующие обстоятельства чтобы выполнять некоторый вид труда в рамках своей общей рабочей нагрузки. Таким образом, существует переходный период, в течение которого мы проводим профессиональную подготовку, ведущую к более диверсифицированному формированию рабочих мест. Что происходит пока переподготовка в процессе? Представители координаторского класса продолжают выполнять усиливающие задачи, но при сниженном уровне дохода из-за меньшего числа часов, и их часы сокращаются по мере того, как больше людей могут брать на себя задания, которые они больше не выполняют.

В рамках одной кампании мы рассматриваем вопросы продолжительности работы, оплаты и разделения труда — и можем бороться за воплощение этого в жизнь, выдвигая на обозрение все свои чаяния и всесторонний анализ, так что достигнув успеха, мы прокладываем путь к еще большим достижениям.

Рассмотрим еще один пример. Полная программа будет касаться всех измерений жизни, которые считаются значимыми для достижения перемен в обществе и создания нового общества. Что же тогда может быть компонентом этой программы, связанным с проблемами пола и сексизма?

Следуя тому же типу мышления, что и в двух предыдущих примерах, можно представить себе движение, проводящее кампанию в сфере родства. Более сложным элементом будет то, что многое в этой сфере требует не утверждения новых «правил», а просто их применения в повседневной жизни. Однако бывают и исключения.

Например, индивидуальный дневной уход за детьми чрезвычайно обременителен, и одним из пунктов или целью может быть законодательное требование всеобщего, общественно финансируемого детского сада на всех предприятиях, превышающих некоторый минимальный размер.

А как насчет периода, непосредственно предшествующего родам и последующего за ними? Декретный отпуск, безусловно, шаг вперед. Но здесь кое-что проблематично. Если женщины будут получать отпуск на последних месяцах беременности, а затем, скажем, в течение первого года жизни каждого рожденного ребенка, работодателю будет разумно (правда не очень-то гуманно) дважды подумать о том, чтобы нанять больше женщин: если возьму на работу женщину, будут значительные промежутки времени, когда она отсутствует, а мне всё равно придется ей платить и придумать как выполнять ее работу — возможно, заплатив другим сверхурочные, или наняв временную замену, или что-либо еще; а если бы я нанял мужчину, такой проблемы бы не возникло.

В самом деле, в Венесуэле несколько лет назад, когда был принят очень прогрессивный закон о декретном отпуске, именно к такому выводу и пришли работодатели и приняли соответствующие меры: стали меньше нанимать женщин и даже пытаться их заменять. Правительство решило эту проблему не тем, что отвернулось от собирающихся родить и ставших матерями женщин, а тем, что распространило те же права на становящихся отцами мужчин. Этот случай похож на приведенный выше, когда мы предлагаем изменить продолжительность рабочего дня, а затем проследить за последствиями, чтобы уточнить цель и создать дополнительные благоприятные эффекты и устранить нежелательные негативные последствия.

Конечно, дополнительные требования в части отношений между мужчинами и женщинами могут касаться и других вопросов: полные права на аборт наряду с соответствующим вниманием к женскому здоровью в целом, в отличие от чрезмерной озабоченности мужчинами в ущерб женщинам. Бесплатное медицинское обслуживание в целом, если на то пошло. Равная оплата за равный труд. Изменения в правах ребенка, полное освобождение гомосексуалов от ограничений и нарушений — и так далее, и так далее.

Другим потенциальным планом программы, связанной с родственной сферой, может быть, к примеру, настаивание на изменении законов, которые предоставляют партнерские права (например: посещение больниц или принятие решений о прекращении жизни) и экономические преимущества (например: медицинское страхование, налоговые льготы, совместное владение имуществом или пенсионное/социальное обеспечение) людям, находящимся в одних семейных договоренностях, и не предоставляют находящимся в других. Такое уже происходит во всем мире, поскольку движение за освобождение гомосексуалов добивается успехов в юридическом переопределении брака. Но переопределение брака путем включения в него однополых пар — это частный выигрыш. В действительности семьи гораздо сложнее. Нуклеарная семья, определяемая как состоящие в романтических отношениях двое взрослых людей и их отпрыски, не является реальным отражением семьи, которая есть в жизни у многих людей или к которой они стремятся. Можно представить себе семьи на основе групповых договоренностей, а также состоящие из нескольких поколений, сожительствующих друзей, с детьми или без, и многие другие комбинации взаимных соглашений людей, которые обязуются заботиться друг о друге и совместно вести домашнее хозяйство, и такие комбинации не должны быть ущемлены в правах по сравнению с семьями, соответствующими «традиционной» форме «муж-жена-дети».

Изменения в правах детей также могут стать частью программы, начиная с понижения возраста голосования и отвязки доходов детей от доходов их родителей с помощью высоких налогов на наследство и государственных выплат детям, живущим в бедности. Другим направлением работы может стать пересмотр системы образования, чтобы дать детям больше права самостоятельно управлять своим образованием, обеспечить единое финансирование государственных школ (вместо финансирования на основе налога на имущество) и бесплатное высшее образование.

Эти программные цели могут стать частью кампании, которая откроет дверь к гендерному равенству, новым условиям жизни и новым возможностям для детей распоряжаться собственной жизнью.

Приведенное выше обсуждение возможных кампаний, которые мы могли бы объединить в достижимую программу, кратки и не в коей мере не являются предписанием. Кампании могут составлять существенную часть полной программы движения или организации, которая, предположительно, также будет затрагивать вопросы культуры, политики, экологии и международных отношений, как минимум — всё, чтобы позволить работать в этих критических областях, продвигать сознание, завоевывать поддержку и участие, добиваться выгодных для людей результатов, сеять семена будущего в настоящем, и многое другое. С другой стороны, в конкретном месте, в конкретное время, программа вполне может не включать ничего из перечисленных кампаний и быть от этого только лучше.

В любом случае, программа не обязана делать всё мыслимое или даже всё желаемое. Программа ограничена по времени. Может быть, логична программа только на год. Она может быть ограниченной рамками города, региона или страны, а может быть и международной, но в любом случае не будет обязательной для всех участников, а позволит одним участникам быть сосредоточенными на одной части программы, а другим — на другой. И, в любом случае, она будет гибкой, адаптируемой в свете уроков о том, что успешно работает, а что нет.

Кампании и программы, модулируясь и трансформируясь со временем и в разных местах, в идеале способствуют пути вперед: ведущему туда, где хочешь оказаться.